Кроме того, известны случаи совместного нахожде¬ния форм, характерных для разных ихнофаций. Иногда следы, типичные для более глубоководных зон бассейна, находят в мел¬ководных фациях [1695]. Это происходит обычно в тех случаях, когда тонкий осадок, не возмущаясь волнами и течениями, на¬капливается вблизи береговой линии. Иллюстрацией сказанного могут служить находки Zoophycus в мелководных фациях [2056, 2057]. Ясно, что в большинстве случаев требуется комплексный подход к изучению среды древних бассейнов вне зависимости от того, решается ли частный вопрос или проводятся широкие па¬леоэкологические исследования. Блестящим примером такого под¬хода служат работы Р. Ф. Геккера и его соавторов [226, 232, 235 и др.].
Весьма велико и палеонтологическое значение ископаемых следов. Палеонтологи начинают понимать, что их традиционные объекты изучения — остатки организмов — не единственные сви¬детельства жизни (а часто — не столько жизни, сколько смерти). Подлинными свидетельствами жизни, и прежде всего жизнедея¬тельности во всем ее многообразии, являются следы, оставленные существовавшими когда-то организмами. По ним можно судить о количестве и разнообразии животных в пределах биотопа, о плотности и динамике популяций, о трофических явлениях и связях. По следам можем расшифровать способы передвижения животных, особенности их поведения в процессе питания и реак¬ции на некоторые экологические факторы. Нередко имеется воз¬можность получить также информацию о морфологии животных, уровне их физической, физиологической и даже психологической организации, а в ряде случаев — об их таксономической принад¬лежности.
Что касается докембрия, то вполне вероятно, что именно иско¬паемые следы позволят определить время появления первых бен- тосных Metazoa в геологической летописи и существенно допол¬нить историю освоения животным миром морского (а, возможно, и не только морского) дна как местообитания и экологической ниши.
Основное значение для верной интерпретации ископаемых следов имеют данные неоихнологии и актуопалеонтологии.